На мысли, дышащие силой, как жемчуг, нижутся слова.

Михаил Лермонтов.

В криминалистике, — науке о раскрытии, расследовании и предупреждении преступлений, есть один из способов розыска преступников и лиц, пропавших без вести — «Словесный портрет».

«Словесный портрет» был вспомогательным методом антропометрической идентификации преступников под названием «Бертильонаж», по имени её создателя Альфонса Бертильона, работника префектуры Парижа в 1890-х годах.

«В результате, затратив немало труда, я разработал его словесный портрет, из которого явствовало, что Янаки имеет средний рост, с полным телосложением, овальным лицом, низким и скошенным лбом, дугообразными сросшимися рыжеватыми бровями, длинным, с горбинкой, носом, с опущенным основанием, средним ртом с толстыми губами, отвисшей нижней губой и опущенными углами рта, что у него тупой раздвоенный подбородок, большие, слегка оттопыренные уши треугольной формы, чуть запухшие зеленоватые глаза и рыжие волосы.

Я так старательно разработал словесный портрет Янаки, что ясно представлял себе его внешность, хотя никогда ещё лично мне не приходилось его видеть» —

Лев Шейнин «Словесный портрет».

Словесный портрет – это подробное описание внешнего вида человека, которое проводилось при помощи специального словаря форм внешних органов человеческого тела, черт и наружности, с использованием одних и тех же терминов.

Составление словесного портрета со слов свидетелей (видков и послухов, согласно «Русской Правде» XI века) и потерпевших осложнялось тем фактом, что последние, в основном, запоминали действия, а не внешность лица.

«Сыщики довольно долго бились с коридорным, пытаясь узнать от него детали словесного портрета неизвестной женщины, да толком так ничего и не узнали» — Алексей и Ольга Ракитины, «Убийство на Знаменской».

На помощь полиции приходили профессиональные художники, которые со слов свидетелей и потерпевших создавали субъективный образ разыскиваемого лица.

«Художник отбирает из окружающей его действительности черты самые характерные, самые выразительные и из них делает словесный портрет» —

Фрида Вигдорова, «Право записывать».

Художники, рисуя карикатуры и шаржи, «выпячивают» характерные черты «героев» своего творчества. Этот способ используется и при создании словесного портрета, — так называемые, «особые приметы».

С 1952 г. стали использоваться фотографии известных преступников, которые предъявлялись потерпевшим и свидетелям, чтобы они могли «узнать» части лица с фотографий, похожих на подобные у разыскиваемого лица. Создавался композиционный фотопортрет.

«Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому ещё дородности Ивана Павловича – я бы тогда тотчас же решилась» —

Николай Гоголь «Женитьба».

Затем пришло время, когда на специальном устройстве предъявлялись части лица отдельно: носы, губы, лбы, брови и т.д., на основании выбора потерпевшими и свидетелями создавались искусственные образы, названные «фотороботами».

Чтобы было понятно, о чём мы поверхностно здесь говорим, попробуйте прямо сейчас составить свой словесный портрет без использования методов и правил, своими словами.

«Едва ли не каждый день пользуемся все мы словесным портретом. Описываем друзей, знакомых, продавцов, с которыми поругались, девушек, с которыми познакомились, описываем обидчиков и благодетелей, самих себя описываем, договариваясь о встрече по телефону, и настолько поднаторели в этом, что бывает достаточно двух-трёх определений, чтобы мы безошибочно узнали человека в тысячной толпе у метро или стадиона. Достаточно бывает сравнить человека с птицей, погодой, предметом домашнего обихода и мы уверенно узнаем его в чужих коридорах, кабинетах, приёмных» —

Виктор Пронин «Словесный портрет».

Художники пишут картины красками, а писатели «рисуют» романы словами.

Красок существует несколько десятков, а слов – сотни тысяч.

Как мы поняли, чтобы составить словесный портрет, потребуется приложить достаточно усилий. 

Насколько же сложнее нарисовать словами окружающий нас мир?

И художник, и писатель вкладывают в своё произведение себя, являя миру все грани своего разума, все тонкости своей души.

«Painting is just another way of keeping a diary» – Pablo Picasso.

«Живопись — ещё один способ ведения дневника» — Пабло Пикассо.

В литературе используется приём «Портретная техника», который через описание портрета героя показывает его характер, личные особенности и эмоциональное состояние; его внешний облик и особенности одежды, обуви; манеру подачи себя, жесты; описывается его голос.

А вот «словесный портрет» данный Владимиром Набоковым:

«Пушкин тонок как лезвие клинка, забыл, какой стали. Он широк, как река Волга и вечен, как египетская мумия какого-нибудь Тутанхамона. Пушкин высок, словно медоносная трава, обширен, как Везувий и краток, между тем, как выстрел. Читая Пушкина, забываешь обо всём на свете, время становится вязким как мёд» — Алексей Суслов «Словесные портреты».

Как образ выразить словами? Как слова наполнить образами?

Как описать радость и горе, смех и плач?

Как показать наступление дня и приход ночи; жару и холод, дождливый и ясный день?

«Говорить есть не иное что, как возбуждать в слушателе его внутреннее слово…» — Владимир Одоевский.

Как выразить то, что мы чувствуем, переживаем, как «рассказать» эмоции?

«Слово — одежда всех фактов, всех мыслей» — Максим Горький.

Да, можно написать рассказ по всем правилам, зная значения слов: светит солнце, идёт дождь…

«Всякий набор пустых, гремучих слов, скропанный по школьным одним правилам, или нанизанность надутых неодушевлённых подобий, всякий говорю, длинный рассказ. Холодное поучение, газетныя подробности, неточная оболочка речениями мыслей, принуждённое бесстрастное восклицание, нагромождённая высокость, или тяжело ползущее парение, никому непонятное глубокомыслие, или лучше сказать, бессмыслица и слух раздирающая музыка, стыдят и унижают лиру. Звуки ея тогда как стрелы тупыя от стен отскакивают и как стук в свинцовый тимпан до сердца не доходят» — Гавриил Державин.

А как написать/сказать, чтобы читатель/слушатель увидел/почувствовал это сам?

Правильно, написать/сказать так, чтобы у читателя/слушателя возник живой образ/картина того, что мы ему передаём, чтобы читатель/слушатель увидел это наяву, став, пусть хоть и наблюдателем, но всё-таки, неотъемлемой частью написанного/сказанного, испытав и пережив соответствующие эмоции, чувства, ощущения.

Образ/картина передаётся словами, но, нужно предварительно иметь этот образ/картину в своём разуме.

А как этот образ/картину поместить в свой разум?

Начальные образы мира «рождаются» в нас после зачатия, в первый период познания мира, но они являются «протожизненными», «дорожденческими», младенческими и их наличия явно недостаточно для развития нашего разума и полноценной жизни.

В дальнейшем самые полные и качественные образы мира возникают в нашем сознании также посредством чтения, которое возбуждает, стимулирует к деятельности те участки мозга, которые управляют вербальной (словесной) коммуникацией (общением) и визуальным (зрительным) восприятием окружающей действительности.

Наблюдая, воспринимая, ощущая что-то, наш мозг, наше сознание рефлексирует (реагирует) на внешний «раздражитель» (объект, явление, предмет) эмоцией: интересно, приятно, страшно…

Эти впечатления трансформируются в «материальные» формы существования нашей жизни: пространство, скорость, время, взаимоотношения «причина-следствие» и т.д.

«Образ мира возникает у нас благодаря тому, что наш интеллект переводит впечатления, получаемые извне, в формы времени, пространства и каузальности» — Зигмунд Фрейд, «Большая книга психики и бессознательного».

Образ, который мы сможем передать своему читателю/слушателю, мы помещаем в наш мозг словами, но не простыми, а волшебными, — словами, вызывающими ощущения, впечатления, эмоции: метафорами, эпитетами, сравнениями…

Например, слово солнце вызывает десятки ассоциаций: жар, жарко, горячо, огонь, тепло, звезда, свет, лучи, светило, жёлтое, загар, море и т.д.

А вот так писатели рисуют солнце:

«Солнце было маленьким ребёнком, который настойчиво отказывался ложиться спать» — Джон Грин, «Виноваты звезды».

«Солнце горит в небе, как огненный цветок, и сеет золотую пыль своих лучей на серые груди скал…» — Максим Горький «Сказки об Италии».

«Солнце садилось в пожаре пурпурного пламени и растопленного золота…» — А. Куприн «Одиночество».

“The sun in the west was a drop of burning gold that slid nearer and nearer the sill of the world.” — William Golding, «Lord of the Flies».

«Солнце на западе было каплей горящего золота, которая скользила все ближе и ближе к подоконнику мира». — Уильям Голдинг «Владыка мух».

«Солнце на его дворе напрягалось и томилось слепотой своих лучей… На небе гаснет косоглазый фонарь провинциального солнца…» — Иосиф Бабель «Конармия».

«В тот час солнце не дошло ещё до Ближних Мельниц. Оно лилось в тучи, как кровь из распоротого кабана…».

«Солнце взлетело кверху и завертелось, как красная чаша на острие копья…».  

«Солнце окропляло их ползучими веснушками, веснушками цвета ящерицы…». Расплавленные капли солнца, упав на рыжую Селесту, превратились в веснушки».

«Солнце тающими пальцами трогало сафьяновые корешки книг…».

Иосиф Бабель «Одесские рассказы».

Читатель/слушатель сам наполняет передаваемый нами образ своими чувствами, эмоциями, ощущениями, представлениями; сам раскрашивает предлагаемый нами образ/картину красками своего мира.

Когда наш внутренний мир исполнен множеством образов, а каждому из них соответствует богатство слов, определяющих его; когда каждый образ окрашен различными эмоциями, ощущениями, чувствами, впечатлениями, тогда слова, в которые мы будем трансформировать наш внутренний мир, будут исполнены созидательной силой и прольются благодатным дождём над долиной воображения, рекою чувств, холмами ощущений, эмоциональным полем наших читателей/слушателей.

И каждый из нас делает это по-своему, являя окружающим свою картину мира, его (своего мира) словесный портрет.

Наши картины мира не является отражением реального мира. Мир, преломляясь в нашем сознании, осмысливается нами, мы на него реагируем, определяем его в соответствии с нашими представлениями о нём (реальном мире) и, в большинстве своём, они (картины мира) далеки от реальности.

Наша картина мира – это как часть поверхности, освещённой во тьме светом от фонаря, светом нашего сознания во тьме незнания окружающего мира.

И «оживить» наш мир, мы можем только лишь самим собой: своими стереотипами, то есть, устоявшимися представлениями.

«И по себе он судил о других, не верил тому, что видел, и всегда предполагал, что у каждого человека под покровом тайны, как под покровом ночи, проходит его настоящая, самая интересная жизнь. Каждое личное существование держится на тайне, и, быть может, отчасти поэтому культурный человек так нервно хлопочет о том, чтобы уважалась личная тайна» Антон Чехов «Дама с собачкой».

В нашу картину мира мы помещаем и других людей. Создавая их образы, мы пользуемся теми же «инструментами», что и при осознании своей личности. Мы подсознательно приписываем окружающим нам людям свои представления, свои ощущения, своё видение…

«Только чужую жизнь и можно рассказать своими словами» — Дон-Аминадо.

«Инструментом» восприятия окружающего мира являемся мы сами. Мы воспринимаем «большой» мир собой.

Именно поэтому то, что мы говорим о других, никак их (этих других) не характеризует, зато очень хорошо характеризует нас.

«What’s fame? A fancied life in others’ breath» — Alexander Pope.

«Что есть слава? Воображаемая жизнь устами других» — Александр Поуп.

И то, что другие люди говорят о нас, также нас никак не характеризует, — это их реальность, не наша.

“Nobody can say anything about you. Whatsoever people say is about themselves” – Osho.

«Никто не может ничего сказать о вас. Чтобы люди ни говорили, они говорят о себе» — Ошо.

Окружающий нас мир, это зеркало, в котором мы видим образ, не саму реальность, и этот образ, образ нашего мира, мы сами и создали.

Наиболее полная картина (образ) реального мира состоит из суммы (совокупности) индивидуальных картин мира каждого человека, жившего, живущего и будущего жить в этом мире.

Теоретически можно представить, чтобы ближе придвинутся своей картиной/образом мира к реальному миру, необходимо владеть всеми словами, на всех языках.

Практически мы можем расширить нашу картину/образ мира, насытив наш словарный запас и способ владения языком путём постоянного чтения; освоив максимальное для нас количество иностранных языков; приобрести навыки рисования, пения и владения хотя бы одним музыкальным инструментом.

И тогда словесный портрет нашего мира будет включать всю полноту нашей души и нашего разума.

Как мы осознАем (осознаЁм) окружающий нас мир, таким он для нас и будет (есть).