“One shot one kill. No luck just skill.” — is a military slogan.

Сна́йпер – обладающий специальной огневой (стрелковой) подготовкой профессиональный стрелок.

A sniper is a military/paramilitary marksman who engages targets from positions of concealment or at distances exceeding the target’s detection capabilities. 

В 1868 г. американский полковник Бердан создал однозарядную длинноствольную винтовку, которую после неоднократных улучшений в 1870 г. приняла на вооружение своей армии Российская Империя. Этот вариант «берданки» американцы прозвали “Russian musket”. На тот момент «Бердан» обладал лучшими баллистическими качествами в своём классе, им стали вооружать лёгкие подвижные пехотные части, которые не вступали в ближний бой. 

С этого момента на арену боя «выходит» тактика прицельной стрельбы с дальнего расстояния. 

В XVIII веке в Англии только опытные охотники могли попасть на лету в птицу бекас — «snipe», который во время быстрого полёта резко менял направление движения, — приходилось стрелять «навскидку», так как прицелиться было невозможно и термин «стрельба по бекасам» — «snipe shooting» превратился в «sniping». 

Термин «снайпер» — “sniper” стал использоваться во время I Мировой войны в английской прессе, хотя в войсках солдаты, обладавшие навыками меткой стрельбы назывались “sharpshooters” or “marksmen”. 

По данным военных исследований, для того, чтобы во время боя поразить одного солдата, используется от 10 тысяч до 15 тысяч патронов.

Неожиданно, правда?! 

А обычный снайпер использует 1.5 патрона, то есть, полтора патрона на человека.

Разница значительна, не так ли? 

А сколько точных слов «выстреливаем» мы во время общения?

Сколько уходит в «молоко»? Есть ли «десятки»?

Чтобы достигнуть взаимопонимания нам хватает «1.5 патрона» или мы «вываливаем» на собеседника 10-15 тысяч? 

И какого качества наши слова?

Может мы до сих пор не используем бездымный порох, создавая вокруг себя токсичную атмосферу и дымовую завесу, сквозь которую сложно разглядеть наше намерение, трудно понять нашу цель и сложно выяснить, что же мы хотим на самом деле? 

А какого «калибра» наши слова?

Возможно они не «вмещаются» в систему ценностей, как пули более крупного калибра чем ствол вашей «берданки»? Или более мелкого, так что при «выстреле» не долетают до цели, и собеседник их просто не воспринимает? 

И каков ваш словарный запас, — хватит ли патронов для полноценного «боестолкновения»?

Да, мы можем описать любую ситуацию с помощью ограниченного количества слов. Например, люди, которые имеют словарный запас примерно в 1000 слов на английском, могут объяснить многое. И их с трудом, но поймут. Хотя звучать это будет коряво и отношение к такому собеседнику будет соответствующее. 

«Говорить, не думая — всё равно, что стрелять, не целясь». — Мигель де Сервантес. 

После рождения в мозге человека формируется ментальная модель окружающего мира.

В какой бы «форме» не выстроились нейронные связи в мозге, мы воспринимаем их как истину, — ведь это модель нашего мира. 

И мы считаем, что остальные тоже «так видят» этот мир, но это не так!

Каждый из нас имеет свой «образ мира», свою «картину бытия», свою сеть нейронов. 

Ребёнку нужно услышать новое слово не менее 15 раз в различных вариациях, прежде, чем он начнёт его использовать в своей речи. 

Взрослый уже имеет речевую базу родного языка, которую нужно адаптировать под артикуляционную базу иностранного языка.

Свою речевую базу не нужно форматировать грамматикой иностранного языка, — нужно «впитывать» другой язык через его артикуляционное основание: слушая, читая и повторяя за грамотно говорящим диктором художественные тексты. 

Наш мозг сопоставит фонемы иностранного языка с образами нашего мира, уже соединённые с фонемами родного языка. 

При произнесении слов, соответствующих определённому образу: явления, действия, предмета на родном и иностранном языке, мы будем владеть уже двумя кодами восприятия нашего мира, — “включения” образа. 

Наш язык мы воспринимаем мозгом не как «морфемы», «фонемы» и «слова» — это лингвистические термины. Наш язык представлен как нейронная сеть и слова воспринимаются мозгом как связи, то есть, образы. 

Если бы человек мог обмениваться информацией без слов, — мысленно, посредством «телепатии», то в мозге собеседников возникали бы не слова, а образы. 

А пока существуют человеческие языки в материальном мире на физическом уровне, вопрос произношения, то есть, артикуляции, играет основную роль в общении, особенно между людьми, имеющими разные языки в качестве родного. 

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовётся,..”
Ф. Тютчев, 1869 г.

Звучание слов всегда связано с характеристикой объекта. 

Даже самцы птиц, привлекая самку, щебечут иначе, чем когда они поют «просто так». 

Речь несёт в себе смысловую «окраску» и наполненность. 

Когда мы сталкиваемся с негативной оценкой наших мыслей, взглядов, воззрений; когда мы чувствуем, что наши мысли необходимо защитить от постороннего влияния; когда кто-то агрессивно навязывает своё мнение, которое отличается от нашего, в мозг поступают те же вещества, как и при опасности нашему здоровью и жизни. 

Подобная реакция мозга случается при психологическом давлении, при карточной игре, при жарком споре… На нейронном уровне мозг даже ценную информацию может воспринять как угрозу, если она не согласуется с его «картиной» мира. 

Похожая ситуация может возникнуть и тогда, когда наш собеседник и не пытался нам угрожать или навязывать своё мнение, а просто не смог объяснить, что именно он имел ввиду из-за недостаточного уровня владения иностранного языка и негодной артикуляции: хотел сказать одно, а «на выходе» получилось другое. 

Мы можем понять себя только через других. 

Эта возможность существует у нас благодаря наличию зеркальных нейронов, которыми мы «отражаем» окружающих нас людей.

Если мы не можем «отразить» собеседника, так как его уровень качества речи и произношение не даёт нам возможность «отзеркалить» его, чтобы увидеть себя: свою картину мира, свой речевой уровень, принять образ того, что он пытается передать нам, -мы почувствуем угрозу нашему существованию, своей картине мира, но не сможем осознать этого, — нам просто будет неприятно общаться с этим человеком, он будет вызывать у нас отрицательные эмоции, а его речь – подсознательное отторжение. 

Мы не сможем в нём увидеть себя, не сможем понять. 

И одной из причин этого, будет низкий уровень владения языком (речью) нами или нашим собеседником. 

«Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите? Вы будете говорить на ветер». — Первое послание к Коринфянам св. ап. Павла 14.9. 

Без правильного произношения, хорошо освоить иностранный язык невозможно. 

Источники:

Т. Шишковская. «Нейрофизиология речи»;
В. Лебедев. «От слов к делу»;
«Теория всего. Бог в нейронах».